В связи с присуждением Букеровской премии роману Елены Колядиной «Цветочный крест» у многих возник вопрос: а как же на самом деле говорили жители Тотьмы второй половины XVII века? Некоторые утверждают, что мы этого никогда не узнаем. Ну почему же? Очень даже легко узнать. Остались документы. Например, в рукописном отделе петербургской Публичной библиотеки хранится «Дело Устюжского Архиепископского разряда между тотемцем Арефой Малевинским и тотемским дьяконом Михаилом Федотовым об отказе Малевинского жениться на сестре челобитчика, согласно «сговорной записи». К этому делу, относящемуся к 1686 году, присовокуплены 13 любовных писем, которые Арефа посылал тайно сестре дьякона Воскресенской церкви в Тотьме Анне. Об обстоятельствах дела рассказано в предисловии к маленькой книжице, которую тотемский краевед Александр Кузнецов издал в 2004 году в вологодском издательстве «МКД». Цитируем некоторые фрагменты. (Фото Тотьмы — Олега Давыдова.)

«Дьякон Федотов подал жалобу архиепископу Великоустюжскому и Тотемскому Александру, где обвинял Арефу Малевинского в нарушении условий сговорной записи, предъявив высокому церковному сановнику и сам текст: «Се аз, тотемец Арефка Малевинский, дал запись Воскресенскому дьякону Михаилу в том, что мне взять у него, дьякона, сестра ево Анна за себя замуж в нынешнем во 1686-м году, после крещенья в первое воскресение, а буде я не возьму ея за себя и на мне сему дьякону взять заставы пятьдесят рублев. Запись писал я, Арефка, своею рукою 1686 года, августа в 14 день».

Дьякон Федотов на суде рассказал также, откуда у него взялась эта сговорная запись: якобы, в ночное время Арефа пробрался в спальню к Аннице, но на беду там же оказалась и её сестра Федорка, которая, пользуясь темнотой августовской ночи, сумела выскользнуть из клети (летней избы), где спали девицы, запереть её снаружи и сообщить обо всем дьякону и дьяконице. Те, быстро позвав в свидетели соседей, всем миром ввалились к незадачливым любовникам с зажженной лучиной в руках, после чего Арефа и попросил чернила, бумагу и написал на себя сговорную запись.

В суде Арефа с дьяконом не согласился и изложил свою версию событий той жаркой летней ночи. По словам подьячего выходило, что Михаил Федотов сам пригласил его к себе в гости и «намучил» с Арефы сговорную запись. Малевинский даже утверждал, что сия бумага была написана им не добровольно, а «из-за смертной устрастки». В ответ дьякон представил архиепископу Александру целых 13 любовных писем Арефы к Аннице, на что сам любовник заявил, что письма не его и писаны чужой рукой!»

В этом суть дела. Чем оно кончилось, неизвестно. Дальше публикуются 13 писем Арефы к Аннице. После каждого из них курсивом даны комментарии Александра Кузнецова.

Письмо первое

Повидайся, друг моя, со мною сего вечера, в том же месте, да рание, как ударит полтретья часа ночи. Не могу, друг, терпить, да принесу и твоё всё. Повидайся, серцо моё, да бережно, да отпиши мне, я надиюсь и буду, а ты в том месте меня дожидайся, выдь рание, а я буду, не омману. А мне будет долго с тобой не видатца, только не будешь сего вечера, ныне хотим ехать с сыном молиться. Да выдь, надёжа моя, я буду, да отпиши мне скоро, сегодни, я надиюся. А пиши немного мне, а я дождусь. Да выдь рание, дожидайся меня, ономнясь вышла поздно, я приду на час сего вечера, да принесу и твоё всё.

***
Из первого послания следует, что у Арефы есть сын! Возможно, он уже не юноша, но так как его жена нигде не упоминается, а дьякон заставляет его жениться на своей сестре, то не исключено, что Малевинский был вдовцом. Именно из-за разницы в возрасте любовникам и приходилось встречаться тайно. Кроме того, в следующих письмах есть намёки на то, что родственники Арефы осуждали его за эту любовную связь. Из письма также можно сделать вывод, что встречи подьячего с Анной начались уже давно, а на последнем свидании какие-то вещи девушки остались у Арефы, и он обещает их вернуть. Обычное дело для любовников, своеобразный фетишизм. «Полтретья часа ночи» означает, что должно было пройти два с половиной часа после заката солнца. «Ударить» время должен был специальный колокол на башенных часах деревянной звонницы в остроге. Часы на ней были устроены ещё в 1676 году. Стоит обратить внимание на повторения одних и тех же слов и фраз в этом и других письмах Арефы — он как бы заговаривает, гипнотизирует девушку. Не имея представления о законах психологии, Арефа уже в XVII веке все делал правильно, на инстинктивном любовном уровне. «Ономнясь» значит «недавно, на днях», а «рание» — «раньше, пораньше».

Письмо второе

Боюсь я дяди, жид на меня, а как ни есть приду, ты жди. А приди по конец огороду своего, я залягу в родиво-нов хмельник, ты тут приди, да бережно, я про себя тебе расскажу, как надо мною было. Да поди, никому не сказывайся, берегись, друг, грозятся больно. А я на тебя сердит, что ты словам веришь, а я одно задумал, а про всё роскажу тебе. Да бережно приди, не увидял бы нихто, и никому не сказывайся, поди, а я буду к тебе.

***
Настоящая инструкция тайному любовнику! Упоминание о дяде Арефы Малевинского говорит о том, что ближайшая родня осуждала его за связь с Анницей по причинам, которые спустя триста с лишним лет уже не выяснить. Семейный клан Малевинских во второй половине XVII века был одной из самых богатых тотемских фамилий, а поведение Арефы дискредитировало весь род. Не исключено, что сестра дьякона Воскресенской церкви просто не подходила на роль будущей жены Арефы, так как не могла своим приданым увеличить богатство рода Малевинских. «Бережно» значит «осторожно», а «хмельник» — это посадки хмеля в огороде, принадлежащем некому Родиону, возможно, соседу Федотовых. Выражение «жид на меня», скорее всего, означает нечто вроде «чур меня».

Письмо третье

Спасибо тебе, что ты надо мною насмеялась вечор и не вышла, я ждал долго, доспела ты надо мною хорошо. Уж я головы своиё не щажу, был я у вас ночесь и в ызбе, а у вас никово не было, а не поверишь ты, смотри против окошка под росадником доска, по той в окошко лазил в переднее, а отворял косью, а воткнена кость против окошка тово, смотри, в щиль. А ты надо мною делаешь, я бы, хоша скажи, на нож к тебе шёл, столь мне легко стало. Да послушай, выдь сего вечера ко мне на огород, в то ж место, да не клич, приди, я стану спать до тебя, а приди, как ударит полтретья часа ночи, да не оммани по-ночешному, я буду. Да отпиши ко мне, да пришли поскоряе, а буде не выдешь, да не отпишешь ко мне, ты со мною вовсе остудисся и век не буду. Послушай, выдь ко мне, да отпиши поскоряе, а как отпишешь, я буду рано, а ты не проспи, выдь рание, как велишь быть, я буду и надиюсь. Ой, водишь меня за собою, да выдь, не оммани, как не выдешь, век не видаться будет, послушай, выдь, да отпи-ши скоро, да не проспи ты, в том месте приди рание, да до меня спи, я приду скоро, да отпиши мне.

***
Как известно, и на старуху бывает проруха, не говоря уж о нашем любовнике. Разочарование Арефы от того, что очередное свидание с Анной сорвалось, настолько велико, что он как заклинание повторяет в письме снова и снова: «выдь», «отпиши», «не оммани»… Арефа даже пытается угрожать девушке: смотри, мол, «остудится» моя любовь к тебе и «век не буду», но тут же опять умоляет её прийти ночью «на огород, в то же место». Слово «доспела» означает «сделала», а выражение «на нож к тебе шёл» можно пояснить современным аналогом «на преступление шёл». «Росадник», он же «вырец» в других говорах Вологодчины, — это сооружение из досок или тесин под капустную рассаду. Сверху его закрывали мешковиной в холодные дни или ночи.

Письмо четвертое

Не спасибо тебе, доспела ты меня, на всякой час слезами не могу терпить, и вечор на дворе был у вас. Выдь сего вечера, друг, на огород на час, да рание, а я приду как два часа ночи пробьёт, а буде ты рание придёшь, ты дождись, а я до тех мест не стану спать дома, а то не сыпал, и ночь и день спать охота. Я приду на огород в то же место, да лягу спать, а ты приходи рание, да не оммани по-старому, я надиюсь. А приди на час и я недолго стану стоять, лишь увижусь, не могу, ей жить, а ты надо мною смеёсся. Выдь же, друг, я надиюсь, а ко мне отпиши поскоряе, я буду, и нужа моя идёт к тебе, а буде ты со мною не увидисся сего вечера, а я не буду тебе вечно, стану как ни есть промышлять, не могу терпить. Послушай же, будь рание, а я буду, не омману. Да отпиши ко мне, да выдь, друг, послушай, поскоряе, я надиюсь и стану тебя ждать, да рание приди, да не клич, приди в то место, я стану спать, не услышать будет. Да не емли с собою содому, а как не увидисся, долго мне не видатца, да как не послушаешь, я век не буду. Отпиши ко мне поскоряе, я надиюсь.

***
Четвёртое послание очень похоже на третье. Может быть, Арефа в нетерпении за день послал Аннице сразу два страстных вопля? Некоторые фразы требуют пояснения: «нужа моя идёт к тебе» — это «нужда несёт меня к тебе», «стану промышлять как ни есть» — можно «перевести» как «найду себе другую любовницу», «не емлй с собою содому» — или «не бери с собой никого в свидетели». В последнем случае, вероятно, имеется сестра Анны Федорка (см. письмо восьмое).

Письмо пятое

Выдь, друг, надёжа моя, на вечер на огород за баню, я приду к тебе, да выдь одна, а то лишь свяжут тебя. Послушай, друг, выдь, тошно мне больно стало, послушай, да не води с собою никово, хуже, и ономнясь лишь связала. Да отпиши мне сего часа, я подожду, а как отпишешь, я буду. Да не оммани, выдь, друг, да отпиши скоряе мне. А завтра меня посылают в волость, долго не быть. Выдь, друг, на огород, я приду, да отпиши скоряе, я подожду.

***
Со стороны Анны особой любовной страсти в этой истории что-то не видно: то она обманет Арефу и не придёт на свидание, то возьмёт с собой сестру, из-за чего наш герой снова страдал. В волость Арефу могли послать по делам приказной избы в качестве писца при разборе дел. «Связала» значит «помешала».

Письмо шестое

Отпиши скоряе, а токо ты сего вечера не выдешь, я уеду в волости, и все поедут для богомолья, а завтра иные и поедут. А не буду я недель с пять и больше. А се письмо издери, да выдь, послушай, друг, не оммани, я буду, как отпишешь, а письмо пришли скоряе, да не зделай по-вечёрошному. А на сарае у вас спали мать да Ванька, я был, я начался ты тут…

***
Письмо это не закончено, а последняя фраза выстроена неясно. Судя по теме, пятое и шестое послания могли быть написаны в один день. Если Анница на встречу ночью не являлась, Арефа, ничтоже сумняшеся, отправлялся на поиски своей любви прямо в дом к Федотовым. Девушка, предвидя такое развитие событий, могла уже скрываться от назойливого любовника либо у подруг, либо у знакомых. Несмотря на пожелание Арефы «изодрать» письмо, оно уцелело и сохранилось на века.

Письмо седьмое

Спасибо тебе, что ты надо мною зделала, я приходил, а ты и не вышла, солгала. А был я и на сарае и везде, да в бане поспал, ровно час дни ударил, вышел, не слыхал ничего да испугался, что день на дворе. Выдь сего вечера, друг, послушай, да не оммани по-вечёрошному, да отпиши мне, я буду рано и вечор был рано. А мне много говорить и про всё скажу, да выдь одна, не емли содому-то с собою, послушай, выдь, нужно мне стало и тошно, да отпиши сего часа поскоряе, я стану надиетца на тебя, как отпишешь, да выдь сего вечера, не оммани, а я буду рано, как мне отпишешь, да не солги по-вечёрошному, не зделай без головы меня, а мне с тобою нужно увидетца, повидайся, да отпиши скоро, а как отпишешь, я стану надиетца на тебя. Не жаль было, я бы к тебе так и не писал, а то головы не щажу своиё, иду к тебе, уш то мне гораздо нужно, и люба ты мне, послушай же вы…

***
Конец этого письма оторван, но, скорее всего, кроме обычных «заклинаний» Арефы там ничего интересного и не было. «Час дни» — это первый час после восхода солнца.

Письмо восьмое

Ономнясь не было ли чево после меня? А детина-то тебя не видял, видял одну Федорку, а у меня спрашивал, а про всё я тебе скажу, а отчево зделалось и кто сказал мне. А стерёг тебя, да не видял, лишь видял одну Федорку. А повидайся со мною одна сего вечера, а не емли с собою никово, дождись меня в бане, а я к тебе на вечер от воеводы приду из гостей рано, а домой спать не иду, а мне говорить много с тобою, а при людях нельзя, да не стану, да послушай, добро будет, да отпиши мне ныне скоряе, я буду, да повидайся, друг мой, нужно мне, ономнясь было ещё хотел говорить, да позабыл, а се испугался. А в бане ты окошка заткни. Да приди, друг, нужно мне да тошно стало старово пуще, да не оммани, приди, я буду, как час ночи ударит, люди излягут. А ты отпиши мне скоряе, я надиюсь. Послушай, друг, выдь, я тебя послушаю во всём, а как отпишешь, я буду к тебе, не омману. А только не послушаешь, я не буду и вовсе, а послушаешь, и тебе добро и серьгу найдём ныне.

***
Арефа в этом письме, которое сильно отличается от других посланий, рассказывает о случае, когда свидание было сорвано появлением «детины», под которым, скорее всего, скрывается младший брат Анны и Федоры Ванька, упоминавшийся в шестом письме. Наверное, дьякон Федотов послал его проследить за ночными прогулками своей сестры. В этот раз Анница взяла с собой Федорку, ту самую «содому», о которой Арефа упоминает во многих своих письмах. «Лазутчику» Ваньке удалось увидеть на ночном огороде лишь Федорку и Арефу, а Анне привелось остаться незамеченной. Во время этого переполоха Анна потеряла серьгу, и Арефа использует данный повод для того, чтобы снова звать её на свидание и вместе искать утерянное украшение.

Письмо девятое

Повидайся со мною, друг мой, уж мне когда велит бог видатца с тобою, востал на меня дядя, а только не повидаесся, мне уж не видатца. Да отпиши мне сего ж часу, буде повидаесся, ты детине напиши, да пришли скоро, а не повидаесся ты, так отпиши, я не надиюсь.

***
Роль «детины» в нашей любовной истории становится всё загадочнее: недавно он следил за Анницей ночью, а тут уже носит от неё письма к Арефе в приказную избу. Чувствуется также, что давление на любовника со стороны родственников из стана Малевинских усиливается и ужесточается. Арефа в растерянности…

Письмо десятое

Ономнясь я тебе писал, Анна, велел выти, а ты и не послушала. Послушай, друг мой, выдь за баню, да отпиши сегодни, а буде не послушаешь, не выдешь, я к тебе и сам не буду, да пришли письмо, я в приказе дождусь, дожидатцо мне стало. Послушай, а как отпишешь, я буду в то место, да стану до тебя спать, а ты приди да не клич меня, а я рано буду, а не послушаешь, остудисся со мною, или письмо сегодни хоша з детиной пришли к приказу, я стану стеречи, бережно хоша. Ты не отпишешь, я и сам стану доставать тебя.

***
Приказ, или приказная изба, где служил Арефа, как уже говорилось в первой части очерков, находился в остроге, за полуразрушенными стенами деревянного города. «Детине» Ваньке добежать с ответным письмом от Крутого ручья до острога было достаточно пары-тройки минут. «Стану доставать тебя» означает «сам буду искать встречи с тобой».

Письмо одиннадцатое

Вчерась я к тебе писал, чтоб ты вышла, а ты и не вышла, а я приходил. Впрямь ныне ты меня водишь в узде. Как я пошёл от вас, да идучи-то всё плакал, а ты мне не веришь. Выдь сего вечера на огород к родивонову хмельнику, а я буду часу в оддаче третьево или в четвёртом, да не оммани, мне говорить, ей, много с тобою. Послушай, друг моя, да напиши немного мне, буде будешь, или словом прикажи, я надиюсь на тебя, приди в час и отпиши.

***
Чего только любовь с мужеским полом не делает! Очередное письмо Арефы превратилось в настоящую любовную лирику… Это письмо надо детям на уроках литературы в школе читать! Арефу Малевинского по праву можно считать первым тотемским поэтом!

Письмо двенадцатое

Повидайся со мною, друг мой, в том же месте, а мне досадно, что ты веришь чмутам, ей, уж не могу жить, увидься, как ни есть, а я буду часу в третьем или в четвёртом, да ко мне не пиши, я сего вечера буду к тебе и бес письма, не могу, ей, быть, разве смерть меня с тобою розлучит да гово…

***
Конец письма оборван. История любовная, по всей видимости, близится к завершению… Правда, после таких заявлений со стороны Арефы, как «разве смерть меня с тобою розлучит», дальнейшее развитие ситуации в виде судебного дела и отказа Малевинского жениться на Анне выглядит как-то совсем уж нелогично. Письма Арефы не позволяют усомниться в его искренней любви к Аннице, да и сговорная запись не противоречит любовной переписке, но вот суровый «дядя» мог смешать все карты нашим любовникам, и Арефка был вынужден подчиниться воле семьи. «Чмуты» означает «слухи, наговоры».

Письмо тринадцатое, последнее

Выдь сего вечера, да отпиши мне, а я буду, да бережно приди, а письма дьякон видял, мне сказывал. Да выдь рание, я буду, да отпиши скоро, не бережно живешь, да выдь рание, да отпиши.

***
Нотки обречённости звучат в последнем письме Арефы. Дьякон Федотов обнаружил письма и предупредил автора о возможных последствиях дальнейших любовных свиданий. Анница и на этот раз за баню, к родионову хмельнику, не пришла, после чего Арефа и дерзнул залезть прямо в спальню к любимой, где и был «застигнут на месте преступления». Что было дальше, читателям известно из первой части очерков.

Конец

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>